Быть рожденным с ВИЧ означает жизнь со множеством условий: от ежедневного приема лекарств до вынужденного молчания о своем ВИЧ-статусе. Это нелегко в любом возрасте, что и говорить о подростках — уже не детях, но еще и не взрослых, людях, которые познают мир и формируются сами. Их беспокоят тысячи вопросов — что скажут обо мне?Красиво ли я одеваюсь? Как научиться целоваться?
А теперь на минуту закройте глаза и представьте, что ко всему этому добавляется еще один большой секрет, несущий в себе еще больше вопросов и неуверенности…
28-летняя американка Кристина Джейд знает об этих проблемах не понаслышке. Рожденная с ВИЧ, Кристина прошла сложный путь от ВИЧ-позитивного ребенка и подростка до женщины, живущей с ВИЧ. Она знает, что такое разглашение статуса, борьба с дискриминацией и самое сложное — тот самый разговор с любимым человеком.
Вот письмо, которое Кристина написала всем подросткам региона ВЕЦА:
Меня зовут Кристина Джейд и мне 28 лет. Я живу в Калифорнии, США со своим парнем Крисом, моей лучшей подругой Рейчел и нашим котом Вуруккой. Я люблю колбаситься и танцевать под разную музыку — от Рианны, Аделе до таких олдскульных исполнителей, как Led Zeppelin и Michael Jackson. А недавно я стала фаном Die Antwoord — люблю их песню «I Fink U Freeky». Мы с Крисом любим ходить на пляж и кататься на серфе. Еще мы постоянно устраиваем матчи («пока не поумираем») игры в нарды. Как это часто бывает в Америке, во мне смешана болгарская, французкая, чехословацкая и испанская/мексиканская кровь. И еще забыла сказать — я родилась с ВИЧ, так что я уже 28 лет как живу с ним, и еще много лет ждут меня впереди.
Определенно, жизнь с ВИЧ сформировала меня. Когда мне было 9 лет, моя мама рассказала, что мы обе ВИЧ-позитивные, и что мой отец умер от СПИДа. Мы скрывали наш ВИЧ-статус, рассказывая о нем только близким родственникам и друзьям. В 80-е и 90-е людей с ВИЧ повсюду дискриминировали, даже в калифорнийском Лос-Анжелесе, где я жила.
Вскоре я присоединилась к творческому кружку в нашей местной поликлинике, где встретила других ребят, которые также как и я жили с ВИЧ. Мы шутили, играли и передавали друг другу простуду! Мои друзья научили меня, что я не одна — и, несмотря на все, через что мы проходили, мы ценили нашу жизнь.
В десять лет я начала публично выступать и рассказывать о том, какого это быть ребенком, живущим с ВИЧ. Меня приглашали выступать перед терапевтами и медицинским персоналом на конференциях, специалистами из общественных организаций и людьми на мероприятиях по сбору средств, так что я всегда была в безопасном месте для раскрытия своего статуса. Для меня это было не просто знакомством с удивительными активистами и лидерами, но и исцеление — поделиться с другими своим опытом, рассказать о сложностях каждодневного приема лекарств и о постоянных приемах у врачей, о том как это видеть как твои друзья умирают от СПИДа. Там же я могла поделиться о мыслях о своем будущем.
Я росла, пытаясь держать в балансе свою двойную жизнь — с одной стороны, я была обыкновенным подростком, а с другой стороны, со мной был весь этот мир ВИЧ. Конечно, было сложно решить кому, как и когда говорить о том, что я ВИЧ-позитивна. Но постепенно это стало легче, благодаря опыту и уверенности, которая пришла с годами.
Самым-самым сложным было сказать о своем статусе Крису. Мы познакомились, когда нам было 16 лет и мы мгновенно влюбились в друг друга. Со временем, когда наши отношения стали перерастать во что-то серьезное, я поняла, что мне необходимо ему все рассказать. Я хотела быть откровенной о моей жизни с ВИЧ, но я также хотела, чтобы Крис, как мой бойфренд, взял на себя часть ответственности и оставался не инфицированным, если мы решим заняться сексом. Я не имела ни малейшего представления о том, как он может отреагировать и подготовила себя к отказу. ВИЧ инфекция может быть страшной для ВИЧ-отрицательных людей, и не каждый готовый встречаться с ВИЧ-инфицированным человеком. После того как я ему все рассказала Крис меня крепко обнял, поцеловал и сказал, что заедет за мной завтра. Все эти годы он по прежнему рядом со мной. ВИЧ заставил нас усердно работать над нашими отношениями; Крис читал информацию о ВИЧ и мы учились разговаривать и быть честными о наших чувствах. Так что теперь ВИЧ — это всего лишь небольшая часть нашей жизни.
Моя мама всегда поощряла мои мечты. Когда я росла, мы постоянно разговаривали о будущем; о том, кем я мечтаю стать, какие страны я хочу посетить. Еще в детстве я решила, что не позволю вирусу меня остановить — я собираюсь жить по-полной! После окончания колледжа журналистики, я работала репортером, а затем сделала перерыв для того, чтобы попутешествовать с Крисом, мамой и моими друзьями.
ВИЧ определенно сделал меня сильнее. И я осознала, что я — Кристина, что у меня есть ЖИЗНЬ, а не жизнь с ВИЧ, и я не позволю этому вирусу определять мою личность. Я приняла свой ВИЧ статус и стала сильнее. ВИЧ — часть моей жизни, но он — не я.
Если ты подросток или молодой человек, живущий с ВИЧ, помни о позитивном мышлении. Хочу сказать всем детям и подросткам, которые читают это письмо — у вас есть будущее. Мечтайте и мечтайте широко! ВИЧ уж точно не легкая штука, но заботясь о себе и будучи честным со своим доктором вы сможете оставаться здоровым.
Я счастлива, здорова и следую за свомим безумными мечтами и я знаю — сможешь и ты!
