Пока в Киеве на третьем Украинском женском конгрессе первая леди страны Елена Зеленская объявляет о присоединении Украины к «Партнерству Биарриц» для достижения гендерного равенства, а в России активистки и активисты выходят на массовые пикеты за принятие закона против домашнего насилия, у женщин других регионов своя борьба…
Женское обрезание — проблема, широко распространенная в странах Африки, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии. Калечащие операции на женских
половых органах проводятся без медицинских показаний в условиях антисанитарии и несут за собой трагические для женщин последствия. По данным ЮНИСЕФ, на сегодняшний день
им подверглись не менее 200 миллионов представительниц женского пола в 30 странах мира, и чаще всего это девочки до 15 лет. О том, что масштаб проблемы огромный говорит и то, что ООН даже учредил день нетерпимости к женскому обрезанию – это 6 февраля. Женское обрезание – ещё один результат гендерного неравенства и является крайней формой дискриминации женщин.
По классификации ВОЗ можно выделить 4 основных типа женского обрезания:
– клиторидэктомия – удаление клитора (самый распространенный тип);
– удаление клитора и половых губ;
– инфибуляция («фараоново обрезание») — удаление половых губ, при котором перекрывается доступ к остальным частям вульвы путем смыкания раневых отверствий (закрывается клитор, отверстие уретры и вход во влагалище);
– всё вышеописанное вместе взятое.
Нанесение увечий женским гениталиям выполняется ножницами, ножом, бритвой или лезвием и, в отличие, например, от мужского обрезания, имеет гораздо более катастрофические последствия для женского тела и здоровья: инфекции (в том числе и ВИЧ), затруднение мочеиспускательных процессов и хода менструации, бесплодие, повышенный риск осложнений во время беременности, родов и смерти новорожденных детей. С анатомической точки зрения, клиторидэктомию можно приравнять к ампутации большей части пениса, а инфибуляция аналогична его полной ампутации…
Если женское обрезание такое плохое, то зачем же его практикуют – спросите вы. А мы вам ответим: для ограничения сексуальной активности женщин. И правда: вам вряд ли захочется заниматься сексом, если это приносит постоянную боль и дискомфорт, ведь вульва – такая же полноценная часть тела и имеет свои функции, как руки и ноги.
В сообществах, где практикуется женское обрезание, существует мнение, что оно снижает сексуальное желание женщины и, таким образом, сохраняет девственность до замужества и предотвращает беспорядочную половую жизнь. Иногда это обряд инициации девочек в женщин, в некоторых странах это обязательно для вступления в брак, также эту операцию трактуют как своего рода вагинопластику (давайте признаем, что страх некрасивой вульвы характерен для женщин всего мира).
Часто женское обрезание ассоциируется со странами, где преобладает ислам, но это не совсем так. В Коране, священной книге мусульман, о нём, например, нет ни строки; но упоминания о нём появляются уже в следующих за ним текстах, хадисах, которые одобряются и считаются достаточно авторитетными далеко не всеми исламскими учёными, но всё же имеют место быть. Например, Юсуф Аль-Кардави, египетский богослов, издал фетву (своего рода релизигиозно-правовой закон) о запрете женского обрезания.
Этот обряд, скорее, является результатом смешения религиозных, ритуальных и культурных убеждений, которые, как считается, не следует подвергать сомнению и нарушать. Отказ от них может привести к травле, исключению из важных событий сообщества и круга поддержки, а также к дискриминации.
На сегодня калечащие операции на женских половых органах запрещены законом в 25 странах Африки. Наказания варьируются от денежных штрафов до минимум шести месяцев в тюрьме, и пожизненного заключения. В 2014 году в Египте состоялся первый в истории страны судебный процесс над врачом, обвиняемым в совершении обрезания 13-летней девочки, в результате которого она умерла, и её отцом, который привел ее в клинику. Однако этого недостаточно и борьба не окончена: в Сомали и Судане через эту операцию прошли почти 98% девочек. Что же с этим делать?
Недостаточно принять резолюцию и навязать законы: нужно менять культуру и обычаи, в которых живут люди. Недостаточно просто прийти и сказать: вы поступаете неправильно! Потому что там, где нас нет, уклад жизни совершенно другой, пускай для нас и очевидно, что женское обрезание – варварский и страшный обычай. Несомненно, комплексная борьба ВОЗ, ЮНИСЕФ, ЮНФПА, ООН-Женщины, национальных правительств, научных и негосударственных организаций показывает прогресс в борьбе с женским обрезанием. Улучшается национальное законодательство, но сколько ещё предстоит сделать: с обрядом можно будет окончательно и бесповоротно покончить только в случае, если сами общины решат от него отказаться.
А для этого нужно уменьшать уровень бедности и повышать уровень образованности, внедрять сексобразование, поддерживать гендерное равенство и бороться за права девочек, необходимо, чтобы лидеры мнений в самих странах, где практикуется женское обрезание, транслировали идею о его ненужности. В Судане, например, существует практика показов племенам фильмов, в которых местные актёры рассуждают о плюсах и минусах женского обрезания. Такие видео не вызывают внутреннего протеста против колонизаторов и способны со временем повлиять на убеждения людей.
В Эфиопии активистка Гебре вместе со своей сестрой Фикрте основала организацию, — «Kembatti Mentti Gezzima–Toppe» — что значит «женщины Кембата борются вместе». Сейчас она известна как «KMG–Ethiopia». KMG опирается на метод под названиеv «общественные диалоги», который родственен древней африканской традиции, когда старейшины собираются под деревом и обсуждают проблему снова и снова, пока не придут к соглашению. «Это не прекращается, когда они поднимают руки, или когда религиозные лидеры говорят ‘пусть это прекратится’», — говорит Гебре. «Это должно идти изнутри сообщества. Это приходится обсуждать снова и снова, в африканской традиции. Так происходят изменения».
Африканская писательница
Чимаманду Нгози Адичи сказала: «Culture does not make people.
People make culture. If it is true that the full humanity of women is not our culture,
then we can and must make it our culture».
