«Pianoбой: искусство и виски»

История музыканта Дмитрия Шурова о развитии искусства в Украине, творческих кризисах и многом другом.

Сначала вы играли джаз, почему сменили направление? Не планируете подобные метаморфозы в будущем?

— Мне всегда была интересна музыка в принципе, не только джаз. В 18 лет я понял, что музыкальные стили — гораздо менее важная вещь, чем то, что ты хочешь донести. По сути, музыканты пытаются сказать одно и тоже, просто кому-то нужно для этого больше нот, кому-то меньше. Ну и в украинском джазе тогда было трудно найти себе соратников, были одни собутыльники.

Как пришла мысль написать оперу? Опять же, это совершенно отличный от привычного жанр.

— Мне поступило предложение от Алёны Ахмадуллиной (российский фэшн-дизайнер) написать музыку к её показу в Париже, возникли аналогии с Дягилевым и т.д. И я написал оперный фрагмент на 15 минут, историю Принцессы, которую похитил Дракон и которая видит Принца во сне. А потом загорелся и дописал её до конца, с либретто мне помогал мой папа, Игорь Шуров. Это произведение я когда-нибудь обязательно поставлю, но спешить и делать это тяп-ляп не вижу смысла.

Бывали ли у вас творческие кризисы, и как вы с ними справлялись?

— Творческий кризис — это, в моём представлении, весь промежуток времени между написанием песен. Пишется песня и начинаешь ждать, когда придёт следующая, в этом и есть весь кризис. Вообще кризисы очень мотивируют, и творческие и финансовые, по этому я на них не злюсь, когда они бывают. Лучшие лекарства от кризисов — дети и гастроли.

С какими людьми вам комфортно работать? Как выбираете людей, с которыми сотрудничаете?

— Сложно сказать. Просто с одними хочется работать, с другими — нет. Хочется работать с лучшими, с людьми, которые многое умеют, но при этом открыты к новому, быстро реагируют и активно включаются в новые идеи.

Что в целом нравится и не нравится в людях?

— Нравится — талант, смелость, интерес к жизни, острота ума и широта восприятия. Не нравятся манипуляторы и люди без чувства юмора.

Бывает ли, что мысль не формулируется в слова, стихи? Что тогда?

— Да бог с ними, со стихами, и так каждая собака в наше время — поэт-израненная-душа. Не формулируется — выпью виски и иду гулять. Или наоборот — иду гулять и там выпью виски.

Почему вы перешли от инструментальной музыки к песням?

— Я продолжаю писать инструментальную музыку — для кино, спектаклей, для себя. Песни — это мой способ коммуникации с внешним миром.

Как вы выбираете фильмы, к которым соглашаетесь писать саундтреки?

— Скорее, это они меня выбирают. В нашей стране композитор пока не может выбирать фильмы, потому что фильмов очень мало. Для меня важен контакт с режиссёром и возможность работать с живыми музыкантами, а не с компьютерными.

Что даёт вам силы для развития?

— Две вещи — нежелание обосраться и потребность в том, чтобы самому было интересно, а для этого нужно постоянно куда-то развиваться.

Вы пишете музыку больше для себя, или аудитории?

— Я её просто пишу, а потом уже разбираюсь, для кого она, туда и показываю.

Как вы решили перейти к сольной карьере?

— Шесть лет назад это для меня был единственный выход. Тогда впервые родились песни, которые я захотел показать широкой аудитории.

О чем вы думали, когда в детстве в одиночку отправлялись в велосипедные прогулки? О чем думаете сейчас наедине с собой?

— Так я вам и сказал)

Что больше всего запомнилось со времён учебы в Америке, Франции?

— Девчонки. Американки, француженки

Как на вас повлияла частая смена обстановки?

— Я привык к тому, что картинка вокруг всё время меняется, как калейдоскоп. И теперь я зависим от этого, не могу долго сидеть на одном месте.

Что такое дом для человека, который все время в разъездах?

— Дом — это святое. Не знаешь, где тут что лежит, но при этом ощущаешь, как стены помогают.

В одном интервью вы говорили про взрывающиеся рядом с вами предметы — вы верите в энергетику?

— Энергетика — это основа всего. Коллективный выброс энергии запросто может разогнать грозу, спровоцировать или предотвратить военное столкновение. То, что мы с вами излучаем, определяет общий фон, в котором мы живём. Это не значит, что все должны быть Буддами, но хотелось бы, чтобы то, что люди выбрасывают в атмосферу, было для них хотя бы так же важно, как то, что они едят.

Видите ли вы развитие музыки и в целом искусства в Украине?

— Я вижу много новых людей, для которых важно качество того, что они делают, и желание достойно представлять свою страну — не пустые слова. Лучшие артисты новой украинской музыки не жаждут срубить денег по-быстрому, они не поедут в предвыборные туры.

Лично для меня достучаться до моих людей и играть для них гораздо важнее, чем статусы, рейтинги и дебеты с кредитами.

Очень важно, чтобы музыканты были готовы гнуть свою линию, сейчас больше таких людей в музыке и искусстве, чем раньше.

Ко дню рождения Скрябина Pianoбой записал песню «Шампанські очі», дав ей тем самым вторую жизнь. Режиссер Андрей Бояр предложил желающим принять участие в создании клипа, в результате чего более чем 100 человек нарисовали около 2000 кадров, которые потом превратились в ролик. «Только краски и кисти, никаких фотошопов. Все рисунки настолько разные, что история парня и девушки получила полный спектр эмоций» — говорит Андрей. Премьера состоялась 17 августа.