Меня зовут Вова, мне 20 и я из Новосибирска. Я учусь в медицинском и волонтерю в организации «Гуманитарный проект».
Тестирую людей на ВИЧ, консультирую по вопросам сексуального здоровья, иногда прямо в гей-клубах.
Вот такое вот необычное хобби. Хотя на самом деле это далеко не развлечение. Сейчас намечается важный проект — планирую создать комитет по вопросам сексуального и репродуктивного здоровья при ассоциации студентов медиков (IFMSA).
Почему я вовлекся в эту движуху? Из-за моего ВИЧ-статуса.
Happy Birthday to you and your HIV!
Как-то раз на свой девятнадцатый день рождения я получил необычный подарок…
Небольшая предыстория: в июле у меня был незащищенный секс с одним парнем. В сентябре этот парень сообщил мне, что у него обнаружили ВИЧ. Естественно, моя реакция была примерно такой: «Чувак, это не от меня, потому что за два дня до контакта я получил свой отрицательный анализ на ВИЧ».
Он сказал, что ни в чем меня не обвиняет, но предупредил, что мне лучше провериться. Экспресс-тест сразу показал положительный результат. Но я всё не терял надежду, пошел в частную клинику и пересдал анализ. Медсестра предупредила, что если все будет хорошо — результат пришлют в тот же день на почту, а вот если будут подозрения — придется подождать дней 10. В тот день я сидел с подругами в общежитии и ждал результатов. На
почту пришло письмо, но мне не хватило духу открыть его:
— Алена, тыкни, пожалуйста, и скажи, чё там.
— О! Все отлично!
Но подруга ошиблась.
Оказалось, она посмотрели на референс, а в результатах написано, что точный ответ придет через 10 дней.
И тут начались самые тяжелые 10 дней в моей жизни. В этот момент какая-то неведомая сила будто столкнула меня в обрыв. Так я и летел в неизвестность все 10 дней до получения результатов. Летел и барахтался, пытаясь понять, что со мной происходит и что меня ждёт.
Больше всего я боялся, что не смогу стать врачом. Ни один человек не мог внятно ответить, можно ли работать медиком со статусом.
При чем не было страшно умереть от СПИДА или еще что-то. Я боялся, что моя мечта, моя цель, к которой я так долго стремился, станет недостижимой.
19 октября в мой день рождения мне позвонили с клиники и сказали приехать за анализами. Я попросил прислать результаты по почте и услышал в трубке голос медсестры: «Слышыш, а мы такое вообще на почту отправляем? — Нееет!». В тот день никто не стал спрашивать, собираюсь ли я отмечать ДР, и я понял, что обзавелся очень корректными друзьями.image17
Поговорим о статусе?
Я часто рассказываю людям о своем статусе. Это что-то вроде самоутверждения и, конечно же, социальный эксперимент.
Мой самый эмоциональный каминг-аут был на школе для врачей от СПИД.Центра. Во время психологического тренинга одна девочка спросила у тренера, как стоит реагировать, если кто-то из близких открывает свой статус. Не знаю, какая муха укусила, ноя попросил дать мне возможность самому ответить на этот вопрос:
«Я тебе скажу как ВИЧ-позитивный, который уже открывался друзьям и близким, человеку очень важно услышать два слова: «Ну, окей». И все. Ты не должна придавать этому супербольшого значения».
В большинстве случаев это так и должно работать — человеку не нужно, чтобы его жалели, делали из него инвалида или больного. Эту фразу можно продолжить:
«Ну, окей, я все равно буду рядом, ты можешь обратиться ко мне за любой помощью».
ВИЧ в России
В своем городе я не знаю ни одного ВИЧ-позитивного подростка. Большинство считает, что эта проблема касается только зрелых мужчин, занимающихся сексом с мужчинами. Я чувствовал себя абсолютным лохом — такой молодой, а уже с ВИЧ.
СПИД-центр в Новосибирске не справляется с потоком новых пациентов. Там выдают несовременную терапию, за которой выстраиваются километровые очереди. Врачей катастрофически не хватает. А те, кто работают — откровенный «совок».
Врач-инфекционист боится своих пациентов. Моему другу просто в лицо кинули результат анализов, с криком: «Положительный!».
Мы вошли в топ 15 регионов, в которых эпидемия ВИЧ разрастается и выходит за пределы ключевых групп.
Слухи и сплетни распространяются очень быстро. Причем гей-сообщество абсолютно безграмотно в отношении сексуального здоровья. Это приводит к тому, что, если кто-то вдруг узнает о статусе товарища, эта информация облетит всю гей-тусовку, и этому человеку придется жить обосранным. С ним никто не будет знакомиться.
Даже студентам медикам приходится рассказывать азы передачи вируса, а они в ответ: «Да какая неопределяемая вирусная нагрузка? С ВИЧ-позитивным можно без презерватива? Да с ним даже из одной посуды есть нельзя!». Я просто в шоке…
ВИЧ и секс
ВИЧ-статус пошатнул мою сексуальную уверенность в себе. Что-то поменялось. Я стал более избирательным. Раньше мне было сложно протянуть без секса неделю. Мне нужно было кого-нибудь найти. Теперь уже не так. Я перестал зацикливаться на сексе и стал более осознанно подходить к выбору партнера. Я стал взрослее. Круто, что так случилось.
А стоит ли вообще рассказывать о своем статусе партнеру? Говорить непостоянному партнеру — НЕ НУЖНО. Потому что, во-первых, всегда есть презерватив и, слава Богу, после того как заразился, я научился им правильно пользоваться. Во-вторых, уже полгода анализы не показывают вирус у меня в крови, это значит, что я не могу никого заразить.
Постоянно партнеру рассказать, конечно, стоит, но не сразу. Если человек правда интересуется мной и моей жизнью, я найду в себе силы поговорить с ним об этом.
Живя с ВИЧ, я понял, что болезнь никак не влияет на личность человека. То, что дал мне ВИЧ-статус — это чистка круга общения, осознанность в выборе партнера, мудрое отношение к жизни. Как видите, достаточно позитивные изменения!
