По данным ООН каждая третья женщина в мире становится жертвой насилия. Наш спецпроект #ОднаИзТрёх, как и многие другие, призван заявить о проблеме насилия над женщинами. Больше о проекте здесь.
Мы расскажем истории трёх девушек, они – каждая третья. Их вы видите на улицах, с ними учитесь и дружите. Именно поэтому говорить об этом важно.
Привет, я Полина. Моя история началась летом 2013 года.
Мне было 14 лет, впереди – лето перед восьмым классом.
Тогда моя бабушка переехала в другой район моего родного города и, как и большинство детей, я проводила львиную долю своих каникул у нее в гостях. Именно тогда мой круг друзей сменился резко и надолго.
Как и все остальные дети, лето я проводила «во дворе». Там я и встретила свою «плохую» компанию. Тогда мне казалось, что курить, пить алкоголь и энергетики, совершать мелкие правонарушения – это дико круто.
Именно этим и занимались в свободное время мои новые друзья. В этой компании были парни и девушки разного возраста. И именно там я встретила своего первого парня, который был старше меня на 4 года. Он был красивым, сильным, авторитетным – лидер той компании.
Это была самая обычная история с «плохим» парнем и «хорошей» девочкой. Мы сразу понравились друг другу и начали отношения. Я не сразу поняла, да и не знала до конца о существовании абьюзивных отношений. Тогда мне казалось, что так и должно быть. Что все вокруг враги, а вот Он – единственный близкий мне человек.
Первое время все было, как в фильмах: он дарил мне цветы, провожал домой, писал письма от руки, делал комплименты и рассказывал о своей нелегкой судьбе. Доказывал, что в душе он ранимый и добрый парень, хоть и ведет такой бандитский образ жизни; что мол, жизнь его заставила, а на самом деле он не такой. Я искренне верила каждому его слову.
Потом он начал напрашиваться ко мне в гости, в то время, когда родителей не было дома; начал выказывать недовольство, когда я уходила гулять с подругами и не брала его с собой; злился, когда мне писали другие парни и просто приходил в ярость, когда я им отвечала.
Наши отношения были похожи на качели, и я никогда не знала, прилетит ли мне сегодня качелей по лбу или я смогу увернуться.
Когда подходил конец первого года наших отношений, я уже не общалась ни с кем, кроме него; он встречал и провожал меня в школу и музыкальную школу, тем самым контролируя все мои перемещения; каждый день он приходил ко мне домой и сидел там до того времени, как приходили мои родители; вторые полгода отношений он начал склонять меня к сексу, но он никогда физически не принуждал меня, мол, это было только мое решение; он уже контролировал все мои социальные сети и всячески презирал мои увлечения. Когда мне это надоело и попыталась уйти, он внушил мне, что я самая некрасивая и не привлекательная в этом мире, что кроме него со мной водиться не будет. Он просил прощения и давил на жалость, но уже через секунду орал на меня и делал меня виновной во всех бедах.
На стыде, вине и на тотальном моем одиночестве держались эти отношения.
Второй год отношений начался с моего первого секса. Сейчас я понимаю, что вовсе не было готова к нему. Мне не было больно, но мне было очень страшно. Тогда мне не с кем было об этом поговорить. До, после и во время первого раза я плакала, и именно тогда он привязал меня к себе окончательно.
Все это не могло пройти бесследно для моего физического и ментального здоровья – у меня началась анорексия и трихотилломания.
Анорексия —заболевание, возникающее преимущественно у девочек-подростков и юных девушек (весьма редко у лиц мужского пола этого же возраста) и выражающееся в сознательном, чрезвычайно стойком и целеустремленном стремлении к похудению, нередко достигающему выраженной кахексии с возможным летальным исходом.
Трихотилломания – это периодическое выдергивание собственных волос, результатом которого становится их выпадение.
Я начала часто пропускать школу из-за обмороков и пониженного давления. Мои отношения с родителями испортились в край и мне просто хотелось исчезнуть, когда стабильно раз в два дня он устраивал мне сцены ревности и просто раздавливал меня психологически.
Я уже не знала, кто я и что мне делать. Я все еще верила, что он изменится и все наладиться, ведь все так здорово начиналось.
После очередного скандала я решила порвать эти отношения и именно тогда начался шантаж – он обзывал меня шл*хой и пообещал всем рассказать в каком возрасте я «потеряла» девственность.
Я была в ужасе и тогда хотела просто покончить с собой и даже предпринимала несколько попыток. К счастью, эти попытки были неудачные.
Не было бы счастья, да несчастье помогло – началась война на Донбассе и именно это событие избавило меня от этих отношений. Я переехала в другой город и мои отношения с семьей наладились, я рассказала всё маме. Всё, что было со мной за эти два года.
К сожалению, расстояние не останавливало его и он начал давить на меня еще больше. Сейчас я понимаю, что потеря контроля надо мной привела его просто в ужас. Он писал и звонил мне и моей подруге, с которой я пошла в новую школу; угрожая и проклиная, он просто каждый час моей жизни напоминал о себе. Было нелегко, но теперь я была не одна. Через полгода он успокоился и заблокировал меня во всех соцсетях. Я выдохнула, ведь сама не решалась это сделать.
На этом моя история абьюзивных отношений закончилась.
Контболь: почему “забота” – это больно
Эмоциональное насилие или абъюз может проявляться в разных формах: шутках, насмешках, попытках контроля или же полном контроле, унижениях и обесценивании.
Полный контроль, который часто маскируют под заботу, – серьезная проблема, которая непосредственно влияет не только на отношения между партнерами, но и на отношении жертвы к себе.
Условный мониторинг: сообщения о том, “где ты и с кем”, постоянные проверки социальных сетей, обвинения во лжи и поиск “правды” могут превратиться в преследование и иметь последствия в виде созависимых отношений, кроме того, отобразится на безопасности другого человека.
Требование “отчитаться” о своей геолокации, попытки ограничения свободы передвижений и общения с другими ─ одна из характерных черт эмоционального абьюза.
Как распознать эмоциональное насилие?
Модели нашего проекта не имеют отношения к истории, описанной в статье.
